Ездовой Гном. Захребетье (СИ) - Страница 25

- Все. Дальше фермеров нет, только засеки стражи, но и они далеко в стороне. Сегодня безлунная ночь, никто не заметил. Я проверил одну нашу стоянку для набегов - никого нет, можно встать на ночь.

Невозможно догадаться, если не знать, что узкий уступ на бугре, похороненном среди деревьев, ведет в расщелину. Стукнул камень, во тьме сыпанул сноп искр, на миг высветив жуткую рожу орка, наклонившуюся к факелу. В намотанной на палку пакле возник язычок пламени. Ургала странно зашипел, похоже пытаясь раздуть огонь, но тот на его потуги не ответил, начал чахнуть. Орк злобно рыкнул, поднял лапу к лицу резко дернул раздался щелчок. Потом последовал осторожный выдох и огонек ярко вспыхнул, мигом промчавшись по спирали.

- Ургала, - потрясенно протянула Кассиди. - Твои клыки...

Действительно, клыки орка исчезли, злобно выпяченная челюсть хоть и массивная, но уже не выглядит чудовищной.

- Дуть не удобно, когда делаешь «Ы», - раздраженно ответил орк. Небрежный жест, уже знакомый щелчок, и вновь перед нами жуткая физиономия с клыками достающими до середины щек.

Он поднял факел повыше, освещая площадку. Неприметный бугорок с проваленной вершиной внутри оказался практически пустым. Сквозь стены проросли толстые корни, деревья, вцепившиеся в край провала, завалились домиком и сомкнули кроны, образуя крышу. Видны корявые сухие ветви, что поблескивают в свете огня, похоже они еще и изрядно осклизлые. Из их сплетения донесся свист, он резко оборвался, сменяясь хрустом и чавканьем. Похоже какой-то молчун решил перекусить свистуном.

- То есть ты можешь, когда захочешь, убрать свои уродские зубищи? - не унималась девушка, лишь мельком посмотревшая вверх.

Из темноты ветвей, медленно кружа, падают перья, а орк не обращая внимание на вопрос, ткнул факелом вниз. Огонь перекинулся на шалашик из сучьев. Света сразу стало намного больше. Стало видно, что на земле, звездой к центральному огню сложены несколько толстых бревен, и ветви быстро подожгли их края.

- Не спрашивай того что и так ясно, женщина, - пробасил Громодар. Он потянул лямки с плеч и короб с оружием тяжело брякнул о землю, огонь подпрыгнул, ввысь рванула туча искр. В ветвях над головами что-то упрыгало подальше, только кусочки коры посыпались. Гном скрестил ноги, протянул ладони к огню.

Орк потянул завязки, и пояс с жуткими подергивающимися пальцами повис в ладони. Еще мгновение и он пристроился на изогнутом крючком корне у стены. Следом за ним звякнув цепочкой, повисла круглая бляха, что была почти не заметна среди прочей амуниции воина. Пальцы вздрогнули, по ним пробежала искра. А я с удивлением увидел в уголке иконку неведомого бафа, в виде орочьей челюсти.

«Защита ырыч-ушун, + 10 полной брони в ауре стоянки».

Ургала одобрительно хмыкнул:

- Теперь если братья появятся здесь, они вас не тронут. Мой Ырыч-Ушун и бляха наемника скажут им все что надо. От костра не отходить, здесь везде ловушки на чужаков. А я сейчас...

Орк шагнул к выходу и из ущелья, зажурчала сначала усиливающаяся, потом все слабеющая струя. Громодар презрительно сощурился, Лена рванувшаяся было следом, тут же присела обратно, делая вид что никуда и не собиралась, а что просто встала ну просто так.

- Вот уж не знал, что здесь все так реалистично, - шепнул я ей. - Орк, ничего не поделать. Он же дикарь, прости его манеры.

А из темноты уже донеслись тяжелые шаги возвращающегося воина. Ургала с довольным видом подтянул штаны и покосился на замершую гному, видно было, что она покраснела даже в свете костра.

- Это для варгов. Они не понимают знаков, зато понимают вот так. Теперь вы для них - моя добыча и трогать вас нельзя. Волки... такие уж у них манеры.

Вот тебе крест, в голосе орка звучал сарказм. Я поспешил замять паузу:

- Выходит достаточно... эмм пометить столбик, чтобы варги, волки и прочие собаки не напали?

Орк небрежно махнул лапищей:

- Ты слишком слаб. Только позовешь их. Любой варг провоет, что наглеца нужно разорвать. Клык даю, если попробуешь пометить ты, уже через час здесь будет стая, чтобы наказать. Деревья, камни и углы - для сильных. Таким как ты положено ходить в горшок, маленький гномик. И лучше делать это в глубокой пещере, где вольный народ не почует твое ха-ха... нахальство.

- Ишь ты,.. гномик. Звучит созвучно-оскорбительно, Ургала. Давай без этого... Все-таки рынок захребетья это мой квест, а твое дело лишь меня сопровождать.

Орк пожал плечами так что все мышцы взбугрились, но промолчал. Похоже его больше занимали шорохи в темноте - искромсанные, как у старого кота уши, так и дергаются. Ноздри раздуваются, явно ловя куда больше запахов чем мой нос, но я в общем-то не против, ибо.

Пока мы говорили, Громодар, развязал мешок, притороченный позади огромного торгового баула. На его фоне он был едва заметен, однако оказался вместительным. Оттуда появилась добротная тренога с крюком, несколько ножей разных размеров, ложки звякнули в медных тарелках. Небольшой котелок повис над огнем, через пару минут под бульканье плетеной фляжки в руке гнома наполнился водой. Следом старый гном развернул несколько свертков, появились картофелины, морковь, лук и пучки зелени. Проделав все это, Громодар как-то очень мохнато пошевелил бровями, и я не поверил глазам - Кассиди прямо таки порхнула к нему. Спустя мгновение один из ножей оказался у нее в ладони и первая картофелина посыпала землю кусками очистков, обнажая светлую мякоть.

Я потрясенно разинул рот. Я не сплю? Наш маркетолог взялась за приготовление пищи? И даже предварительно не поругавшись всласть на «мужской шовинизм»? Не верится как-то что Лена вот прямо сразу воспылала желанием. А когда женщина делает что-то без желания, у нее очень быстро портится настроение, после чего она портит его всем вокруг, как подсказывал мой невеликий, но неприятный опыт. Так что надо бы сократить время накопления негодования посильной помощью. Я взял картофелину и нож. Уж чего-чего, а в жизни то пришлось перечистить этих корнеплодов немало. Гм, но это в жизни... Здесь же картофелина странно щелкнула и растеклась у меня в пальцах слизью, словно вдруг превратилась в студень.